Художественный мир Марины Цветаевой

       Цветаева никогда не принадлежала ни к одной из литературных группировок своей эпохи.

Индивидуализм её внутреннего мира блестяще отразился в её поэзии, непривычной для современников своими порывистыми интонациями, сложным ритмическим рисунком, разнообразием метрики и рифмовки, частыми переносами, создающими специфический синтаксис.  (Впоследствии творческие находки Цветаевой будут оценены во второй половине ХХ века И.А. Бродским). Нетривиальность сравнений, экспрессия, склонность к преувеличению чувств и явлений придают поэзии Цветаевой глубокую оригинальность.

     На неё нельзя быть похожей – настолько искренне раскрывает она свой внутренний мир. Для Цветаевой характерно мышление универсальными категориями (добро и зло, святость и грех, любовь и ненависть). Её душа устремлена в вечность, в космос, ей претят будничные проблемы и дрязги.

Её лирическая героина открыта всему миру, сопричастна всей Вселенной, ей поистине нет преград. Цветаевской поэзии свойственны мотивы полёта, окрылённости, которые могут при этом обернуться и гибельным падением в бездну.

     Изначальная двойственность человеческой, женской природы раскрывается Цветаевой в бесконечных противопоставлениях земного и небесного, божеского и дьявольского, страстного и материнского. Невозможность примирить противоположности, отыскать на земле высший идеал в поэзии Цветаевой оборачивается трагедией.

     Предельная открытость и независимость её духовного строя стали причиной её неумения устраиваться в жизни, в чём-то спровоцировали её добровольный уход. Лирическая героиня поэзии Цветаевой. 

Анализ стихотворения «Кто создан из камня, кто создан из глины». (1920 г).

Лирическая героиня Цветаевой соткана из противоречий. Она – дитя космоса, земли и неба, её переживания уникальны, её эмоции требуют яркого выражения.

Но в начале творческого пути героиня, осознавая свою непохожесть на других, воспринимает её радостно – как чудный дар. Свою способность чувствовать и любить героиня противопоставляет обыденному миру и его законам – воспевая всё необычное, всё подлинно творческое.

Кто создан из камня, кто создан из глины,

— А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело — измена, мне имя — Марина,

Я — бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти —

Тем гроб и надгробные плиты…

— В купели морской крещена — и в полёте

Своём — непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети

Пробьётся моё своеволье.

   Меня — видишь кудри беспутные эти? —

Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной — воскресаю!

Да здравствует пена — весёлая пена

— Высокая пена морская!

      Словарь.  

Купель - большой сосуд для совершения обряда крещения в христианской церкви. 

Своеволье - поступки по своей прихоти, по своему произволу. Гранитные – здесь: твёрдые, жестокие. Возможно, также намёк на гранитную облицовку набережных,

в которые бьётся речная или морская вода, с которой сравнивает себя героиня. Историко-литературный комментарий. В стихотворении обыгрывается значение имени «Марина» – морская (от лат. mare – море).

    Для эпохи начала века было свойственно считать имя воплощением сущности предмета или явления. В творческом сознании Цветаевой собственное имя ассоциировалось ещё и с именем полячки Марины Мнишек – жены Лжедимитрия.

       Отсюда слова: «мне дело – измена». В стихотворении Цветаева создаёт поэтический миф об имени и о себе самой. Она противопоставляет себя окружающим – созданным из камня или глины (по Библии, Господь сотворил плоть человека из земли – из глины)).

Безусловно, она уподобляет себя греческой богине любви Афродите, родившейся из пены морской. Всё человеческое, плотское обречено умиранию («гроб и надгробные плиты»),

тогда как над «морской» душой поэта не властны плотские законы. Ей доступно счастье полёта, вечное возрождение. Заставить её быть «обыкновенной», жить по обыденным законам невозможно. В антитезе «соль земли» // беспутные кудри, Цветаева сталкивает образ евангельской святости

(Христос называет учеников «солью земли») с страстностью лирической героини, «беспутной», изменчивой как море и Марина Мнишек, бесконечно свободной (образ воды, просачивающейся сквозь любую сеть).

      Всё стихотворение – своего рода «манифест» Цветаевой, стихотворное выражение её поэтической личности. Литературоведческий анализ. Каждая строфа представляет собой противопоставление, раскрывающее характер лирической героини,

иллюстрирующие её несхожесть с обывателями. В основе образов лежат известные библейские и античные истории, которые творчески переосмысливаются Цветаевой. В конечном восклицании слышится гимн самой лирической героине. Обилие местоимений «я» указывает на её исключительность.

     В стихе можно увидеть приметы, характерные для цветаевского стиля. Это – тире, подчёркивающие эмоциональные паузы, выделяющие главные слова; восклицания, передающие настроение героини, её радость (все восклицания так или иначе связаны с характеристикой героини).

Поэтесса также использует звуковые повторы (аллитерации), позволяющие усилить эмоциональный эффект («серебрюсь и сверкаю», «гроб и надгробные», «весёлая пена, высокая пена»).

В тридцатых годах свою уникальность Цветаева характеризует в трагических тонах. Её лирическая героиня не изменила себе, только прежняя радость сменилась отчаянием. Например, в стихотворении 1934 года «Тоска по родине! Давно…»

Она ощущает себя одинокой и бездомной вне зависимости от наличия или отсутствия родины и семьи:

 «Мне совершенно всё равно // 

— Где совершенно одинокой //

 Быть, по каким камням домой //

Брести с кошёлкою базарной // 

В дом, и не знающий, что — мой // 

Как госпиталь или казарма». 

Её тоска – это тоска поэтической души, запертой в чуждом мире, обречённой на непонимание

(читатели её стихов существуют в конкретном времени и пространстве, тогда как она – «до всякого столетья»). Героиня более не находит себе места в действительности, что в итоге и приведёт к её человеческой трагедии.